Дар в наследство (СИ) - Alex O`Timm

Одним словом, опекун согласился со мною, и мы расстались, а я окунулся в свободную жизнь. Я не стану утверждать, что вел себя разгульно, шлялся по всяким злачным местам, и расшвыривал деньги, направо и налево. Нет, большую часть времени, проводил в общаге, или читал книги или смотрел телевизор, разумеется выбирался и в городские парки, валялся на пляже или просто проводил время со школьными приятелями. В общем в моей жизни ничего не изменилось, за исключением того, что если я раньше, чаще питался дома, то сейчас, мне приходилось делать это в городе. Или в какой-то столовой, или ближайшей чайхане.

Студенческая столовая, была закрыта до начала учебного года, поэтому, приходилось питаться там, где придется. В какой-то момент, я вдруг обнаружил, что от выданных пятидесяти рублей на питание, у меня осталось чуть больше пятерки, в то время, как до следующей выдачи, было еще как минимум полторы недели. Удивленно пересчитав оставшиеся деньги, некоторое время, находился в прострации, не понимая, что делать дальше. С одной стороны, конечно можно было, доехать до опекунов, принять на себя, все громы и молнии от тетки, выслушать все нотации, но в итоге, думаю, мне бы выдали немного денег, которых при должной экономии, могло бы хватить до плановой выдачи, моего содержания. Но честно говоря, делать это совершенно не хотелось. На первое место вылезла моя гордость, и я решил, что лучше сдохну, но унижаться и просить ни за что не стану.

Все еще находясь в некотором раздрае, решил, что стоит дойти до ближайшего киоска «Союзпечать», и купить газету с объявлениями. Не однажды слышал, что студенты находят подработку, например, разгружая вагоны. Почему бы и нет подумал я. Как бы то ни было, это неплохой заработок, который сможет поддержать меня сейчас, и возможно в будущем. Дойдя до киоска, обнаружил, что и сигарет осталось всего несколько штук. Честно говоря, я даже не думал о том, чтобы включать свой дар, и как-то воздействовать на продавца. Все, получилось, само собой. И уже отойдя от магазинчика, и присев на лавочке в сквере, вдруг обнаружил, что вместо пачки «Ташкента» — дешевых и вонючих сигарет, обычно приобретаемых в целях экономии, у меня в сумке, находится блок болгарских «БТ», которые если и можно было купить, то только из-под прилавка, и с некоторой переплатой. Так-то их цена равнялась сорока копейкам, а из-под полы, продавали по сорок пять, а кое-где и дороже. Мало того, у меня в руках, находилась дорогая, сувенирная газовая зажигалка, за четыре рубля, в сумке лежал газовый баллончик, для возможной заправки, а в кармане, вдруг обнаружились четырнадцать рублей с какой-то мелочью. Единственное, чего я так и не обнаружил, так это газету с объявлениями, которую хотел приобрести первоначально.

Некоторое время, не веря своим глазам, разглядывал появившиеся у меня вещи, прикидывая то, как они могли у меня появиться, и пытался воссоздать детали их получения. Единственное, что я из всего этого вынес, так это то, что полученные пятнадцать рублей, трешками и рублями с мелочью, это сдача, с двадцатипятирублевой купюры. По всему выходило именно так. И скорее всего, виной тому, мой нечаянно сработавший дар, которым я как-то смог воздействовать на киоскера, и убедить его в том, что оплатил все это отдав ему четвертной, и получить с него сдачу. Подобное открытие, меня очень обрадовало. Если полчаса назад, я думал о том, как буду обходиться одним хлебом до получения хоть каких-то денег, с разгрузки вагонов, или чего-то подобного. То сейчас уже прикидывал, куда лучше направиться, чтобы плотно и вкусно пообедать.

Глава 3

3

Честно говоря, если вначале у меня и были, какие-то сомнения, то уже через минуту, они начисто выветрились из моей головы. Меня фактически выгнали на улицу, назначив минимальное содержание, и обчистив до нитки. Скажете не так? Квартира моих родителей, досталась опекунам. Та жилплощадь, что перешла по обмену к бабушке, и где я жил все это время, после ее смерти была сразу продана, деньги за ее продажу, ушли на покупку автомобиля. При этом мне, как правопреемнику, не досталось совершенно ничего. Даже та сберкнижка на шесть тысяч рублей, была открыта, от имени бабули. То есть опекуны, не имели к ней никакого отношения. Именно поэтому дядька и просил не рассказывать о ней его жене. Та наверняка устроила бы скандал, и добилась того, чтобы деньги перешли ей. И как итог: я прожил в семье опекунов полтора года, а после, как бездомный пес, был выброшен на улицу с минимальным содержанием⁈ Даже с общежитием техникума и то были проблемы.

Одним словом, я решил, раз уж судьба подарила мне такую возможность, то стану ею пользоваться без зазрения совести. Улыбнувшись, я поднялся со своего места, и отправился чайхану Анвара-ака, где прекрасно пообедал мясной похлебкой, со свежей лепешкой, и чайничком горячего цейлонского чая, выложив за все это два рубля денег, и получив приглашение, заходить в любое время. В общем-то подобное приглашение раздавалось всем клиентам этого заведения. Но повторно, приходили сюда, очень немногие. Все же два рубля за обед, по нынешним временам дороговато. Вкусно, удобно, хорошо, но дорого. За эту цену можно дважды пообедать в любой другой чайхане, или трижды в государственной столовой. Чайхана, Анвара-ака, хоть и считалась, принадлежащей городскому тресту столовых и ресторанов, но по сути была частным заведением, содержащимся за деньги семьи хозяина. В Ташкенте было много подобных мест, которые только по вывеске считались государственными. Об этом знали можно сказать все, но по каким-то причинам, это считалось нормальным. Да и в сравнении с любым предприятием общепита, все здесь было гораздо вкуснее и качественнее.

Сытый и довольный я отправился прогуляться, и сам того не осознавая, вдруг оказался на другом конце города, на одном из районных рынков, у какого-то магазинчика «Спорттоваров», где какой-то, хорошо одетый, и следовательно не бедный, молодой парень, лет двадцати, покупал мотоцикл «Восход». В это время он стоил четыреста пятьдесят рублей. Пожалуй, стоит остановиться на том, как в это время, приобреталась подобная техника.

Не знаю, появлялись ли легкие мотоциклы в автомагазинах, но чаще всего их покупали в «Спорттоварах». Претендент на покупку вожделенного железного коня, приходил в магазин с канистрой, в которой находилось определенное количество бензина, заранее смешанного с моторным маслом. Чаще всего, мотоциклы поставлялись в деревянной упаковке, и естественно никакого топлива в их баках не наблюдалось. После оплаты стоимости на кассе, мотоцикл силами продавца и покупателя, выкатывался или вытаскивался со склада или с витрины, за пределы магазина, и именно здесь происходили все манипуляции по его подготовке к движению.

Если мотоцикл был упакован в деревянный каркас, то его разбирали прямо на месте, а после, начинали готовить мотоцикл к первой поездке. То есть накачивали шины, протирали железного коня от консервационной смазки, заправляли горючим, и проверяли все узлы и детали перед первой поездкой. Иногда происходило так, что мотоцикл, напрочь отказывался заводиться. Все-таки качество сборки на заводах, оставляло желать лучшего. В этом случае, вызывался продавец, ему предъявлялись претензии, и если покупатель был достаточно убедителен, то составлялся акт, и мотоцикл меняли, на другой, или возвращали деньги. Хотя, бывало и иначе, но достаточно редко. Магазину тоже нужно было делать план, и если продавец обнаруживал, что подготовка техники велась неаккуратно, то есть замечал какую-то царапину на корпусе, или что-то еще, мог и отказаться принять мотоцикл назад.

При этом, во время подготовки нового мотоцикла, вокруг обычно собиралась целая толпа, добровольных помощников, готовых на все, только бы прикоснуться к этому чуду советской техники. Чаще всего, все эти добровольцы, состоящие по большей части из пацанов лет четырнадцати-шестнадцати, готовы были на все, уборку мусора, помощь в протирании мотоцикла, накачке шин, только ради того, чтобы новый владелец прокатил одного из претендентов, сделав небольшой кружок, или же проехав метров двести по прилегающей улочке. После чего он отправлялся по своим делам, а счастливый пацан рассказывал друзьям о своих впечатлениях.